Улочки----)

В ответ на слова Лейтенанта, Мустанг только скорчил кислую физиономию и посмотрел в окно, всем видом показывая, как ему "интересно" слушать напутственную Лизы. Тем более ведь даже возразить то нельзя было, а ведь Хоукай прошлась по всем болевым полковника, употребив слова так, что они означали не только "бесполезен во время дождя", но еще и "бесполезен без алхимии". 
- Да-да, ты ведь мне не даешь забыть, что я идиот~, - соглашаясь, пробурчал Рой себе под нос, когда машина подъезжала к госпиталю. Как только машина остановилась, Мустанг бросил взгляд поспешно удаляющемуся Хьюзу, после чего повернулся, посмотрев на Лизу.
- Не окажешь мне честь? - С какой-то подозрительной улыбкой произнес Пламенный алхимик, протягивая руку лейтенанту. Нет, если она думает, что он забыл и принял к сведению все, что она сказала в машине, то Хоукай глубоко ошибается. Месть будет  сладкой... по крайней мере, для Роя, который наконец-то мог расслабиться, ведь преступница была поймана, а отчеты его не ждали как минимум еще пару часов.
Впрочем, его приподнятый настрой быстро сошел на нет, стоило им только войти в больницу. Для начала, ему из-за какого сквозного ранения в ногу, пришлось переодеваться в больничную ночнушку, да и еще, перевязку делала не симпатичная медсестра, в коротком халате, а какой-то старый хрыч.  Ко всему прочему, Мустангу даже не дали покинуть больницу и вернутся к работе, а ведь у полковника еще было много работы.
- Чертовы бюрократы! Дай сюда мои перчатки, Лейтенант, я покажу им каково иметь дела, с Пламенным алхимиком! - Еще одна причина по которой Рой не мог долго находится в больнице, было тем, что очень активный нрав Мустанга просто не мог выдержать простого пролеживания дней на больничной койке.
- Верни мне мои вещи, Лейтенант! Мы уходим отсюда немедленно! - Для убедительности своего заявления, Рой даже начал орать, - мы останемся здесь, только если осмотреть меня придет миленькая медсестра, и вежливо осведомиться о моем состоянии! - И как раз в этот момент, дверь распахнулась.... жаль, что только вместо ожидаемой красавицы, на пороге появился небритый мужчина.
- Какого черта, Хьюз?! - Надрываясь во всю глотку, прокричал Пламенный алхимик, вкладывая в голос всю горечь от несбывшихся надежд - почему вместо милой медсестры, я в который раз за день вижу твое страшное лицо?!  Лейтенант, почему судьба ко мне так несправедлива?! - Нет, естественно, как можно распинаться, и при этом даже не пожаловаться на судьбу? Притихнув, чтобы отдышаться, а то непрекращающиеся возмущения, произнесенные на одном дыхании, выбили последнее желание продолжать орать. Так что, следующим, что сказал полковник, было произнесено уже вполне спокойным тоном.
- Ты позаботился о ребенке? - впрочем, если бы Маес это не сделал, то наверняка бы не появился здесь. - Со мной все в порядке, простое сквозное ранение, но все равно меня отсюда не выпускают... как будто я какой-то тяжелораненый, и у которого работы нет. Был бы один, давно ушел бы, - фыркнув закончил Мустанг, искоса поглядев на Лизу Хоукай, единственный сдерживающий фактор, из-за которого полковник до сих пор находился в госпитале.

-------> Дом Хьюзов.

Любящее сердце, напуганной тревожным телефонным звонком, колотилось как бешеное, пока Грэйсия Хьюз ехала на такси до Госпиталя. Но нельзя отрицать того факта, что женщина пребывала в смятении, ибо она не ощущала тревоги. Ну, знаете, есть такое дело, что между людьми, которые по-настоящему любят друг друга, есть особая духовная связь, и, если один из таких людей попадает в беду, то второй непременно почувствует это и устремиться на помощь, даже если его об этом не просить. Так вот, Грэйсия не испытывала тревоги, она вообще ни разу не усомнилась в том, что Маэс в порядке, и что ему в течение дня не требовалась помощь или внимание жены. И от осознания этого, ей становилось немного не по себе, так что этот звонок оказался пугающим и тревожным, потому, что неожиданным.

Быстро покинув машину, миссис Хьюз быстро, но не теряя особого присущего ей изящества, легко взбежала по ступеням и, открыв самой себе дверь, вошла в Госпиталь. Неприятное чувство волнения заставило желудок сжаться. Женщина на некоторое время остановилась, чуть отойдя от входа, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Прижав руку к животу, она прикрыла глаза, на которые невольно наворачивались слёзы волнения, но выхода которым она упорно не хотела давать, сдерживая рыдания, которые вполне могли задушить её как так, так и если бы она дала слабину, и несколько раз глубоко втянула носом воздух, а выдохнула через рот. Это позволило Грэйсии рассеять мысли и немного успокоить напрягшиеся внутренние органы. Подходя к Регистратуре и собираясь сходу выпалить повторённую про себя уже, наверное, миллион раз фразу «Вы не подскажете, в какой палате лежит доставленный с огнестрельным ранением Маэс Хьюз?», женщина заметила то, что вполне могло бы ввести кого угодно в состояние когнитивного диссонанса – она увидела спину своего мужа. Вернее, ей так показалось. Ну, или показалось, что показалось. Спина чинно прошла полкоридора, завернула за угол и скрылась на лестнице.

Ощутив, как было вернувшийся в исходное состояние желудок опять сжался, от неприятного ощущения, как будто его кипятком обдало, миссис Хьюз целенаправленно двинулась за спиной, облачённой в военную форму. В итоге недолгого похода ровным шагом, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, и пытаясь успокоиться, Грэйсия оказалась возле двери, за которой скрылась та самая спина, которую она сталкерила. Неудобно было бы оказаться в ситуации а-ля «Ой, простите, я дверью ошиблась!», в конце концов, тут больница, а не бюро находок, но женщина готова была рискнуть, чтобы убедиться, что не сходит с ума, и, робко постучавшись, она приоткрыла дверь.

- Извините, я… - впрочем, извиняться с порога не было нужды, в палате находились только знакомые люди, вот только в качестве пациента с тем самым огнестрельным ранением, находился не муж Грэйсии, а вовсе полковник Рой Мустанг. – Простите, мне позвонили и сказали, что Маэс попал в больницу, я примчалась так быстро, как только смогла, - по мере того, как женщина произносила свою быструю речь, её глаза наполнялись слезами, - вот только они наверняка что-то напутали, и…. я… - в итоге слёзы таки нашли свой выход, но не потому, что Грэйсия Хьюз была несдержанной и истеричной женщиной, а потому, что когда стрессовая ситуация подходит к концу, и человек испытывает облегчение, он не в состоянии сдерживать эмоции, которые у разных людей проявляются по-разному, некоторые смеются, некоторые танцуют, некоторые орут, а такие как миссис Хьюз плачут. И как бы женщина не старалась собраться, чтобы спросить, как чувствует себя Рой и всё ли с ним в порядке, слёзы душили и упорно мешали произнести ещё хотя бы одну членораздельную речь. И так женщина и застыла возле приоткрытой двери, прикрыв лицо ладонью. – Простите… я…

Рою начинало казаться, что он сейчас изобретет новую разновидность пламенной алхимии, при которой можно было сжигать людей взглядом. Вот до какого состояние, в очередной раз довел Хьюз Мустанга. Впрочем, такое отношение в те минуты, когда можно было расслабиться, было уже нормой для двух друзей: Маес говорит что-то несерьезно и достает Роя, Рой в ответ угрожает Маесу испепелить его через телефонные провода, лично при первой встрече, или еще каким-нибудь изощренным способом. Так что сейчас в палате полковника царила атмосфера полного взаимного понимания.
Заметив слабую улыбку на лице Лизы, Пламенный проворчал.
- Очень смешно, Лейтенант, - после чего, Мустанг снова перевел взгляд на Хьюза, который решил не останавливаться на достигнутом, и до конца убедить Роя в том, что Маес должен стать первым человеком, которого Пламенный алхимик задушит подушкой. Тем более, разлюбезный друг прекрасно знал тему, от которой у Мустанга автоматически просыпается инстинкт убийцы - Грейсия и Алисия. Нет, полковник хорошо относился к жене и дочери Хьюза, просто, за последние года он так много о  них слышал, что иной раз начинал сомневаться, кого знает лучше - самого Маеса, или его жену и дочь.
- Обязательно так и сделаю. Как только превращу тебя в поджаренную котлету, - отпарировал Мустанг слова Хьюза о том. что Пламенному уже пора жениться на Лизе. Кто интересно об этом ему только не намекал или говорил об этом в открытую? Возможно, подсознательно и Рой не был против такого оборота событий, но сейчас он явно не задумывался об этом всерьез, как впрочем, и о любых других серьезных отношениях ни с лейтенантом, ни с другой девушкой. Хотя, похоже, раненому алхимику не надо было даже продолжать диалог, ведь подполковник вспомнил о своей ненаглядной дочери, а это значило, что Роя с Лизой обрекли на все круги нудного ада.
- Лейтенант, если я прикажу заткнуть его, ты это сделаешь? - Сквозь зубы вполголоса произнес Мустанг,  переведя взгляд на Хоукай. Но, старшему лейтенанту все-таки не пришлось пытаться сделать так, чтобы подполковник замолчал. Маес прекратил сам.  А все из-за внезапного появления Грейсии в палате Роя. Из нечленораздельного бормотания жены друга, полковник понял только одно - Центральная армия, как всегда, показала "вверх" профессионализма. И перепутала его с Хьюзом. Прекрасно зная о том, как эта супружеская пара относится к себе, не трудно было догадаться, что Рою захотелось самому поговорить с солдатом, который так любезно позвонил в дом к Хьюзу.
Глядя на то, как Маес утешает свою жену, Мустанг невольно отвел взгляд куда-то в угол комнаты. Не то чтобы это его смутило, или он почувствовал себя в данный момент в этой комнате не к месту, просто... Наверное, он потом скажет, что ненавидит мыльные оперы, однако сейчас, скорее всего полковник ощущал легкую белую зависть, прекрасно понимая, что с того момента как он поставил себе цель, которую должен достигнуть, семейного счастья ему не видать. 
- Грейс, - дав Хьюзам достаточно времени, чтобы наобниматься, произнес Пламенный алхимик, - с Хьюзом, как видишь, все в порядке. Ты нормально? - Возможно даже не стоило говорить о ранениях Хьюза, ведь прекрасно было видно, что на нем их нет, однако полковник счел своим долгом лично сказать об этом Грейсии, чтобы все точно встало на свои места.